Разбираемся вместе с учредителем/директором функциональной дерматологической косметики SATIVA Виктором Гапоненко (Беларусь).
LW: Виктор, расскажите почему вдруг такой ажиотаж вокруг органик и эко? И не только в косметике, но и в бытовой химии, продуктах, тканях и т.д.
ВИКТОР: До нас этот ажиотаж докатился только сейчас. В Европе и США продажи органической косметики растут последние 20 лет. Доходит до того, что многие бренды классической химической косметики начинают выводить отдельные натуральные линейки. А из последних новостей этого лета – новость о том, что L’Oréal купил один из крупнейших немецких концернов органической косметики Logocos.
Это не мода. Это смена мировоззрения.
LW: Все озаботились экологией?
ВИКТОР: Нет, все занялись своим здоровьем. Оглянитесь вокруг: ЗОЖ повсюду. Кто-то бегает, кто-то качается, кто-то занимается йогой, все следят за своим питанием и избавляются от вредных привычек. Предыдущие сотни лет человечество радостно игнорировало просьбы врачей заняться своим телом, а тут внезапный разворот на 180 градусов. Потому что замаячила перспектива очень долгой жизни. И жить долго хочется, когда ты здоров, полон сил и энергии. Ты понимаешь, что качество твоей жизни после 60 лет будет зависеть от того, как ты обращаешься со своим телом.
А переход от ЗОЖ и правильного питания к натуральной косметике предельно логичен. Если ты обращаешь внимание на состав продуктов, которые ты ешь, то потом точно так же начинаешь смотреть на состав косметики, которую на себя намазываешь. Основная твоя задача – чтобы в организм попало как можно меньше всякой гадости.
LW: И как эта гадость туда попадает? Нам долго рассказывали, что через кожу ничего никуда не впитывается.
ВИКТОР: Воззрения на проницаемость кожи за двадцатый век менялись на противоположные раза четыре. Сейчас ученые договорились о термине «полупроницаемая структура». Все масляные вещества отлично впитываются в кожу, вся вода отталкивается. Все молекулы меньше 500 килодальтон проникают в кожу, все, что больше этой величины, тоже может попасть внутрь, но при соблюдении определенных условий и о-о-о-очень медленно.
Вот и получается, что основная задача натуральной косметики – уменьшить попадание внутрь веществ-ксенобиотиков. Ксенобиотиками называют химические вещества, с которыми наш организм не знает, что делать и как их из себя выводить. И при этом они обладают свойством изменять обмен веществ в клетках и тканях. Зачастую довольно неприятным образом.
LW: Да это же давний спор по поводу запрета тех или иных косметических ингредиентов. Производители косметики утверждают, что в маленьких дозировках то или иное вещество не опасно. А экологи парируют тем, что предлагают сложить всю косметику, которую мы на себя намазываем в течение дня и заново пересчитать дозу.
ВИКТОР: Абсолютно верно! Пару лет назад американцы в университете Беркли на три дня заменили девочкам подросткам всю химическую косметику на органическую и смотрели по анализам, что и как будет меняться. Три дня это же почти ничего. Но за это время значительно уменьшилось количество веществ-метаболитов, которые образуются в организме при выведении различных ксенобиотиков. Например, на 27% снизились метаболиты фталатов, которые широко используются в парфюмерии; на 45% — парабенов, одних из самых используемых консервантов в косметике; на 36% — триклозана (это зубные пасты, антибактериальное мыло, средства от акне); на 36% — бензофенонов-3, популярных солнцезащитных фильтров.
LW: Зачем нам натуральная косметика, уже понятно. Но вот как разобраться в том обилии баночек с надписями эко и био? Есть ли разница между просто натуральной косметикой и органической косметикой?
ВИКТОР: Юридически точного определения и разделения этих терминов на сегодняшний момент не существует. У каждой страны свое законодательство в области косметики. Плюс есть много разных независимых систем экосертификации, которые тоже временами расходятся в трактовках и требованиях. Но, если в целом и общем провести границу, то натуральная косметика – это косметика, в составе которой нет химически синтезированных компонентов. А органическая косметика означает, что растительное сырье, из которого получали компоненты косметики, выращивалось методом органического земледелия – без использования пестицидов гербицидов, нитратов и т.д.
LW: Т.е. она еще более «чистая», чем просто натуральная косметика?
ВИКТОР: Да. Различные экосертификаты, это что-то вроде знака качества и безопасности состава. Но тут есть один небольшой нюанс. Символ экосертификации – это что-то вроде маячка для тех, кто не очень хорошо ориентируется в составах косметики, но хочет быть уверен в качестве. Более продвинутые пользователи прекрасно знают, что многие серьезные марки не делают такую сертификацию, чтобы не повышать стоимость своей косметики. Это все не бесплатно и требует финансовых средств.
LW: А ваш бренд какую стратегию выбрал? Будете подтверждать или нет?
ВИКТОР: Склоняемся к тому, что надо. Особенно при выходе на зарубежные рынки. Для европейских покупателей это дополнительные гарантии. Белорусская косметика для них звучит слишком экзотично.
LW: Давайте теперь перейдем к еще одному больному вопросу. Существует убеждение, что натуральная и органическая косметика это безопасно, но по эффективности она уступает химической косметике. Откуда возникло такое мнение и так ли это?
ВИКТОР: Что значит эффективная косметика? Обычно так говорят про косметику, которая хорошо разглаживает морщины. Несколько десятилетий назад, когда органическая косметика появилась, она могла предложить только масла и экстракты в своих составах. Они могут отлично работать с роговым слоем и эпидермисом, а вот воздействие на дерму у них идет опосредованное, через нейроимунную связь. Такая косметика очень эффективна при нормализации сухой, обезвоженной кожи, или, наоборот, слишком жирной кожи с акне. Есть целое направление в косметологии, которое занимается восстановлением рогового слоя и его барьерной функции – корнеотерапия. Это не просто смешанные масла и экстракты, а четко рассчитанные физиологические составы с определенной структурой эмульсий.
Можно сказать, что еще на заре своей юности натуральная косметика разделилась на два направления:
- простые составы для молодой кожи, у которой и так все отлично;
- и на корнеотерапию, которая занимается приведением в порядок проблемной кожи.
Но ни то, ни другое направление не могло предложить своим покупателям эффективную работу с возрастными проявлениями. На что и указывали адепты химической косметики.
С тех пор появился целый класс совершенно новых косметических ингредиентов идентичных нашей коже. Их получают путем сложной экстракции из растительного сырья или бактериальным синтезом, когда бактерии синтезируют нужное вам соединение. Так вот, эти вещества могут работать уже с более глубокими слоями кожи и с более сложными процессами обмена веществ: быть стимуляторами синтеза гиалуроновой кислоты, эластина, коллагена, уплотнять дермо-эпидермальное соединение и т.д. Вот на их основе и строится современный натуральный антиэйдж, который работает не хуже инъекционных методик.
И если начинать сравнивать такую стимулирующую косметику с классической химической, то еще вопрос кто эффективнее. Органический антиэйдж воздействует на обмен веществ в коже, а химический выталкивает морщины за счет отека вызванного гликолями, заполнением морщин силиконами и припудриванием их пудровыми добавками.
LW: А на какое направление ориентируетесь вы в разработке своей косметики?
ВИКТОР: Так как главный разработчик – моя супруга – по образованию биохимик иммунолог, то мы пошли по максимальному усложнению. У нас основой уход – это нормализующая корнеотерапия. Не зря же мы называемся «функциональная дерматологическая косметика». Мы работаем с дисфункциями кожи, когда до заболевания еще далеко, но уже и не норма. С другой стороны – работающий и эффективный антиэйдж – это наш конек. Светлана очень хорошо понимает процессы, происходящие в коже, и понимает, как и где мы можем на них воздействовать. Поэтому наши линейки ANTIAGE и SERUM очень любят дамы после 35 лет.
LW: Кстати, больной вопрос – когда надо переходить на возрастную косметику?
ВИКТОР: Как же у нас все боятся этой надписи на баночке – «антиэйдж». В той же Европе совершенно другое отношение к этой косметике. Они понимают, что антиэйдж это не про появившиеся морщины, а про то, чтобы они появились как можно позже и как можно меньше. Они уже привыкли заниматься «профилактикой» всего чего только можно.
Если серьезно, то однозначно четкой рекомендации вы не услышите. Уж очень на состоянии кожи сказывается наш образ жизни и наши привычки. Но если приблизительно, то первые возрастные изменения в коже начинаются в районе 26-28 лет. Они не очень глубокие и не всегда видны. Если у вас все хорошо с питанием, физической нагрузкой, и вы не злоупотребляете солнцем, то еще лет 5 спокойно проживете без антиэйджа. А вот после 35 можно спокойно переходить на возрастную косметику, т.к. скорость изменений нарастает и лучше их слегка притормозить.
LW: Вы упомянули солнце. Считаете, что загар вреден?
ВИКТОР: Он не полезен, когда его слишком много. Мы вообще против любого «слишком». Наша косметика как раз и занимается тем, что восстанавливает баланс в коже: баланс микрофлоры, питания, увлажненности, нормализует салоотделение и отшелушивание и т.д. Наш организм это очень тонкая система настроек и любое «слишком» вызывает проблемы. И что очень важно – ни один специалист не решит за вас, что в вашем случае будет нормой. Мы можем посоветовать, порекомендовать, объяснить принципы работы кожи, но наблюдать и чутко реагировать на изменения в вашем теле можете только вы сами.
LW: Отсюда самый главный совет нашим читателям…?
ВИКТОР: Чуткого понимания себя и желания разобраться. Тогда вы свернете горы 🙂
